Вильгельмина и город ее мечты

Ответить
Мечта
Сообщения: 3672
Зарегистрирован: 29 дек 2011, 16:43
Вильгельмина и город ее мечты

Сообщение Мечта » 18 мар 2013, 18:44

Вильгельмина и город ее мечты

ВИЛЛА НА КРАЮ ЛЕСА



В начале 18-го века Байройт становится столицей маркграфства, но самая главная в его истории встреча еще впереди. Очень скоро (что для истории каких-то 30 лет!) здесь появится блестяще образованная, разносторонне одаренная и тонко чувствующая натура, которая большую часть своей жизни посвятит архитектурному и культурному благоустройству города.

У меломанов Байройт ассоциируется, прежде всего, с вагнеровскими фестивалями, ежегодно собирающими огромное число поклонников этого, не слишком почитаемого в нашей стране композитора, но история и современность города, расположенного на полпути между Мюнхеном и Берлином, не укладываются исключительно в рамки музыкальной партитуры. Окруженный тремя заповедниками Байройт знаменит еще и богатой архитектурой старого центра, двумя оригинальными оперными театрами, пасторальной атмосферой и кристально чистым воздухом, университетским городком и пшеничным нефильтрованным пивом Maissels Weisse.

“Баварская вырубка”

Сегодняшний Байройт – современный немецкий город, административный центр Верхней Франконии, в котором живет более 73 тысяч человек. «В исторических хрониках Байройт впервые упоминается в 12-м веке, – рассказывает местный историк, д-р Норберт Аас. – Городом его назовут позднее, в 13-м веке, а в первых документах Байройт определяется как «вилла», что в переводе с латыни означает дом или поместье».

Название, несмотря на романтический ореол, не означает ничего другого как «баварская вырубка».

- Окончание –reuth происходит от слова Rod или (в современном немецком) Rodung, что означает «вырубка», – поясняет д-р Аас. – Такое окончание, кстати, достаточно распространенное, указывало на то, что поселение было основано в лесу. В Средние века (как впрочем, и сейчас – авт.) почти вся территория современной Германии была покрыта густыми лесами.

- Почему баварская?

- В 12 веке сюда приехали поселенцы из Баварии – Bayren. Именно они и определили первую часть названия Bayreuth.

С тех пор Байройт рос и развивался с переменным успехом. Несмотря на то, что монеты здесь стали чеканить в 14 веке, на географической карте город появляется только в 1420 году, а уже через десять лет Байройт был полностью разрушен во время Гуситских войн. И позже эпидемии, пожары и войны не обходили Байройт стороной.

«В 17 веке город сильно пострадал от двух больших пожаров, в 1605 году, например, была уничтожена большая часть городских домов, через 15 лет горожан атаковала чума, а в 1621 сгорело еще полгорода, – рассказывает д-р Аас. – И все же, начало 17 века становится для города поворотным: в 1603 году маркграф Кулмбаха Кристиан решает перенести свою резиденцию в Байройт. Строительство, правда, задерживается из-за Тридцатилетней войны, но постепенно жизнь входит в колею, и здесь строятся здания в стиле барокко».

В начале 18-го века Байройт становится столицей маркграфства, но самая главная в его истории встреча еще впереди. Очень скоро (что для истории каких-то 30 лет! – авт.) здесь появится блестяще образованная, разносторонне одаренная и тонко чувствующая натура, которая большую часть своей жизни посвятит архитектурному и культурному благоустройству города.

Итак, знакомьтесь, Вильгельмина Прусская

Изображение

- старшая дочь прусского короля Фридриха Вильгельма и любимая сестра Фридриха Великого, которая в 1731 году вышла замуж за наследного принца байройтского маркграфства. Вольтер, с которым она состояла в активной переписке, очень ценил свою корреспондентку и называл ее «достойной сестрой героя».

К десяти годам принцесса окончила весь курс элементарной школы и начала проходить географию, всеобщую историю и историю церкви. Среди манускриптов библиотеки Эрлангенского университета, основанного Вильгельминой, хранится письменный ответ, написанный ей в 12 лет, в котором она по памяти не только перечислила всех римских императоров, но и дала краткую историю царствования каждого из них.

Маркграфиня также известна своими знаменитыми, наделавшими много шума мемуарами, в подробностях описывающих жизнь немецкой аристократии, изобилующих бытовыми подробностями и свидетельствующих о несомненном литературном таланте их автора. Мемуары Вильгельмины были обнаружены в архиве ректора байройтского университета и ее личного врача Даниэля де Супервиля, которого маркграфиня выменяла у отца на «двух крепких парней».

«Их было всего около 30 человек, пришедших приветствовать меня, и у всех были такия лица, что могли бы навести страх на малых детей, и чтобы еще более украсить свои физиономии, они подрезали волосы наподобие париков. В волосах с незапамятных времен водились вши, которыя вели свою генеалогию с того же времени, с какого вели свой род и они сами. На этих людях были платья, которыя также свидетельствовали о древности их рода и, несомненно, достались им от предков. Несомненно, они одели свои праздничные придворные костюмы, но выложенные на них галуны были до того черны и истерты, что едва-едва можно было догадаться, что они когда то были позолочены. Но им, видно, казалось, что даже в этих ветхих рубищах они внушают не менее уважения, чем сам император, облаченный в мантию Карла Великаго. Чтобы закончить список всех их прелестей, нужно не забыть сказать, что у большинства из них лица были покрыты коростой. При встрече с ними я едва-едва могла удержаться от смеха», – так описывает Вильгельмина свою первую встречу с байройтским дворянством.

На русском языке ее воспоминания были опубликованы в переводе и с предисловием С. Клейнера в журнале «Голос минувшего», выпускавшегося сначала в России, а позже в эмиграции с 1913 по 1928 год.

Интерьеры дворца, принадлежавшего свекру Вильгельмины, также поразили воображение новобрачной: «Огромная грязная аванзала вела в большую комнату со старомодным, но все же великолепно расписанным потолком. Обои когда-то, наверно, были красивы; теперь же необходимо было призвать на помощь микроскоп, чтоб разглядеть нарисованные на них узоры, так сильно они выцвели. Пристально вглядываясь, я все же, наконец, разобрала, что когда-то тут была изображена история Моисея и Аарона. Все фигуры были нарисованы в человеческий рост, и их выцветшия лица походили на привидения. Из этой комнаты я попала в кабинет, стены котораго были покрыты парчей; ея цвета я так никогда и не разгадала. Рядом была еще одна комната; зеленая шелковая обивка на ея стенах была кое-где продырявлена или, правильней сказать, была изодрана в клочья, так что отовсюду виднелось белое полотно, и вид обивки пленял взор. Наконец, мы попали в мою спальню. Она также была обита зеленым бархатом, местами скупо позолоченным. Вся обивка оказалась настолько ветхой, что две недели спустя у постели не стало более занавесок: стоило только к ним прикоснуться, как тотчас же отпадали куски».

Изображение

Несмотря на то, что Вильгельмина росла в спартанской обстановке, царившей при дворе короля-солдата, подобное безразличие к дворцовым интерьерам, равно как и к ней самой, показалось ей оскорбительным.

«Во дворце никто обо мне не позаботился, мои комнаты оказались не отопленными, окна в них были разбиты, и было нестерпимо холодно. Я чуть не умерла ночью. В моей голове рождались самыя печальныя мысли на счет моего новаго положения. Наследнаго принца я страстно полюбила, но я попала в совсем чуждый мне мир… среди людей, похожих скорей на мужиков, нежели на придворных; всюду царила бедность. Я напрасно искала серебряных вещей, который были мне обещаны, я нигде не нашла и намека на них; мне ничего не оставалось, как скрыть свое горе под притворной улыбкой».

Слезы, пролитые молодой девушкой в ту ночь, как и во многие последующие, обернулись позже жемчужинами европейской архитектуры, а стиль зданий, построенных под руководством Вильгельмины, даже получил название «байройтского рококо».

Однако Вильгельмина смогла взяться за дело только после смерти свекра, не оставлявшего молодоженов докучливой заботой: «Мы не смели сделать и шагу без разрешения маркграфа… все, чтобы он (наследный принц – авт.) ни делал, рассматривалось, как преступление, и нас бранили ежедневно и ежечасно». Справедливости ради надо отметить, что первые годы замужества прошли в романтической атмосфере медового месяца, что, несколько, скрашивало мелочную придирчивость свекра. Но позже отношения супругов разладились. Маркграф Фридрих сосредоточился на своем любимом занятии – охоте, завел себе любовницу из ближайшего окружения, чем глубоко ранил законную супругу. Но, к счастью для себя и для будущих поколений, неистраченный жар души и творческую энергию Вильгельмина направила на благоустройство Байройта и его окрестностей. В этой сфере муж предоставлял ей полную свободу действий и всячески способствовал материально, в том числе и введением новых налогов. В частности, маркграф ввел поголовную подать, которую платили даже духовенство и аристократия. Естественно, инициативы маркграфини не пользовались у современников любовью и пониманием.

Вдоль по Максимилианштрассе

С женщиной, изменившей внешний вид Байройта, безусловно, стоит познакомиться поближе. Можно «лично» засвидетельствовать маркграфине свое почтение: статуя Вильгельмины установлена рядом с ее главным детищем оперным театром и неподалеку от Старого Дворца и Придворной церкви, где она и похоронена вместе со своим супругом. «Построенные Вильгельминой парки и дворцы во многом определяют современный облик города, она основала первый университет, академию искусств, окружила себя архитекторами, учеными, музыкантами, – рассказывает д-р Аас. – Во время ее правления Байройт превратился в одну из самых красивых резиденций своего времени. Старые крепостные стены были разрушены, а на месте наполненных грязной водой рвов разбиты цветущие сады».

Отправной точкой для неспешной прогулки по старому центру города может служить Марктплац – рыночная площадь, где в течение нескольких веков крестьяне из окрестных деревень продавали выращенные ими овощи, фрукты, мясо и другие товары. И сегодня площадь не пустует: здесь проводятся ярмарки, отмечаются городские праздники. Правда, фермерский рынок переместился к расположенному поблизости современному торговому комплексу.

Гуляя по рыночной площади, сложно не заметить очаровательную маленькую Больничную церковь, выполняющую сегодня не только свою основную функцию, но и служащую концертным залом. Здесь проходят концерты органной и классической музыки. Спиталкирхе была построена за два года, с 1748-го по 1750-й, по проекту архитектора Жозефа Сен-Пьера и отличается великолепной отделкой.

Большинство зданий, расположенных на центральной улице Байройта Максимиллианштрассе, названной в честь баварского короля Максимилиана, было построено в 16-18 веках, но находятся в отличном состоянии. «Вот, к примеру, в этом здании целых двести лет размещалась байройтская мэрия, – д-р Норберт Аас обращает наше внимание на Максимилианштрассе, 33. – Теперешнее здание городской администрации находится за площадью Ла Специя, разделяющей историческую и более современную части города».

Здесь же рядом, стоит лишь взглянуть направо, находится одна из красивейших байротских церквей – Штадткирхе, главная городская церковь, доминирующая в общегородском архитектурном ансамбле. Д-р Аас: «Судьба у этой церкви непростая. Начало строительства историки относят к 1270 году, с тех пор она неоднократно перестраивалась, разрушалась, пережила вместе со своими прихожанами пожары и войны, а в период Реформации полностью изменила свой интерьер. Нынешний вид церковь приобрела в начале 17-го века, когда Байройт стал столицей маркграфства».


Еще одна ультимативная достопримечательность Байройта – Старый Дворец. Несмотря на то, что внутренний интерьер здания не представляет интереса для туристов, там разместились административные помещения, Старый дворец привлекает внимание туристов своим нарядным фасадом. В оформлении здания преобладают теплые – желтый и оранжевый – цвета, а каждое окно первого этажа увенчано барельефом. Примечательно, что ни один из них не повторяется. На первый, непосвященный взгляд дворец кажется старинным, но не стоит забывать о том, что это новодел: здание было полностью восстановлено после Второй Мировой войны.

«Старый дворец, как и многие красивые постройки города, многое «пережил», – отмечает д-р Аас. – Историки расходятся во мнении, когда именно на этом месте появился первый дворец, скорее всего, это произошло примерно в середине 12 века, но тогда он был намного меньше. Следующие этапы хроники – перестройка в 16 веке, три пожара с 1605 по 1753, бомбежка в конце Второй Мировой войны, реконструкция после войны. И вот в 1978 году фасад дворца вновь «оделся» в оригинальные теплые цвета, характерные для него в начале 18-го века. К сожалению, внутренним убранством дворца полюбоваться нельзя: сейчас здесь находятся административные помещения».

Стоит отметить, что Старому дворцу повезло больше, чем другим старинным постройкам: дворец Райценштайн – одно из самых впечатляющих зданий города – восстанавливать не стали. В начале 17-века, когда Старый дворец получил статус резиденции местного правителя, а некоторые помещения были отданы под театр, в котором проходили первые в Байройте концерты и театральные представления с участием итальянских артистов.

Придворная церковь, расположившаяся во дворе Старого дворца, также входит в обязательный список достопримечательностей Байройта. Особенно впечатляет резкий контраст аскетичного готического фасада и роскошного внутреннего убранства барочного стиля. Как я уже упоминала, здесь похоронена маркграфиня Вильгельмина, превратившая заштатный городишко в культурный центр европейского уровня.

Новый дворец, который начали строить после пожара 1753 года, полностью уничтожившего старый, представляет собой превосходный пример кокетливого рококо с его изобилием орнаментальных деталей, любовью к асимметрии и фигурной отделке. При проектировании здания французский архитектор Жозеф Сен-Пьер виртуозно использовал все преимущества этого живописного стиля.

Изображение

Украшением внутреннего интерьера и наиболее характерным примером байротского рококо может служить отделанный ореховыми панелями «пальмовый зал». Узкая парадная комната вмещает только длинный округлый стол со стульями с изящно изогнутыми ножками, а в промежутках между высокими окнами «растут» пальмы, тянущиеся пышными кронами к потолку. На первом этаже Нового дворца расположены экспозиция «Байройт времен маркграфини Вильгельмины» и музей байройтского фаянса с коллекцией Руммеля, включающей уникальные предметы творения местного фарфорового производства.

Opernhaus - застывшая музыка Вильгельмины

Талантливый человек – талантлив во многом. Еще одна грань разносторонней натуры байройтской маркграфини – незаурядные музыкальные способности. Под руководством одного из лучших лютнистов того времени Сильвиуса Леопольда Вайса Вильгельмина прилежно упражнялась в игре на инструменте, благодаря ей пережившем последний пик популярности. Она не только совершенствовалась в игре на лютне, но и приглашала к своему двору известных лютнистов. Известно также, что к одному из дней рождений своего супруга Вильгельмина написала оперу, отразившую проблему отцов и детей в их венценосной семье.

Изображение

Композиторские и режиссерские амбиции Вильгельмины требовали удовлетворения, а имеющиеся театральные подмостки не соответствовали ее требованиям, поэтому в 1743 году маркграфиня решила строить новый оперный театр. Сначала она попыталась пойти проторенным путем, запросив у Фридриха Великого чертежи нового берлинского оперного театра «Унтер ден Линден», но врожденный перфекционизм пересилил, и проектирование своего любимого детища Вильгельмина доверила придворному архитектору Сен-Пьеру. Архитектор не подвел и создал истинный архитектурный шедевр, подтверждающий известный афоризм, сравнивающий этот вид искусства с застывшей музыкой.

Строгий неоклассический фасад с элементами итальянского стиля, а главное торжественная роскошь оформления зрительного зала в стиле барокко сделало новый оперный театр жемчужиной городского ансамбля. Декораторы Джузеппе Галли-Бибьена и его сын Карло, оформлявшие интерьеры Маркграфского оперного театра, относились к известной династии итальянских художников-декораторов.

Изображение

Впечатление, которое производит Маркграфский оперный театр, строится на противоречивости контрастов стилей, строгой взыскательности неоклассицизма и вычурной эмоциональности барокко, суровой торжественности фасада и изящной до фривольности роскоши дизайна зрительного зала. Вестибюль театра удивляет, если не сказать разочаровывает какой-то офисной скромностью оформления, а в зрительный зал ведет узкий, темный, ничем не примечательный коридор. И только попадая внутрь, начинаешь осознавать талантливость замысла декораторов.

Легкий, почти неслышный скрип двери проводит границу между действительностью и мечтой, будничностью реального мира и волшебством фантазии. Не слишком большой зрительный зал – когда-то зрители наслаждались оперным искусством, сидя за столиками, сама Вильгельмина предпочитала именно отсюда наблюдать за происходящим на сцене – окружен тремя этажами деревянных лоджий, украшенных ажурной позолоченной резьбой. Сцена, глубиной 27 метров, в то время, в середине 18-го века была самой большой в Германии и предоставляла значительные возможности для самовыражения маркграфини.

Изображение

Изумрудные с прожилками колонны, поддерживающие балконы, увиты золотыми цветами, внутренние стены и проемы зелено-сине-серой гаммы оживлены растительным орнаментом. Примечательно, что весь интерьер театра Вильгельмины выполнен из дерева и бумаги, и больше напоминает декорации к театральной постановке, чем настоящее здание.

Вместе со зрителями в зале присутствует целая компания ангелочков, юных дев и кариатид, которые уютно расположились в ложе прямо напротив сцены. Две крылатые прелестницы, порхая над сценой, поддерживают фамильный герб Пруссии, символизирующий претензии королевской короны на владение Байройтом. Очаровательные светильники рассыпаются неярким светом по всему помещению, и кажутся бриллиантами, инкрустированными в дорогую диадему.

Под потолком парит покровитель искусств, златокудрый Аполлон, окруженный своей свитой из восьми муз. Греческий бог и его приближенные, кажется, всерьез призадумались об эмиграции из Эллады и переезде на постоянное место жительства в Байройтский театр.

Торжественное открытие Opernhaus состоялось в 1748 году, и было приурочено к свадьбе единственной дочери маркграфской четы Елизаветы Софии Фредерики. По случаю выдающегося события были исполнены оперы «Триумф Эцио» и «Артаксеркс», либретто которой написала сама маркграфиня Вильгельмина. С тех пор на сцене театра ставились многие итальянские, французские и немецкие оперы. В настоящее время на сцене театра, в начале лета проходит ежегодный Франконский музыкальный фестиваль.



Еще одной негласной причиной строительства Opernhaus было душевное состояние маркграфини. Так и не простив измены своему мужу, Вильгельмина все больше абстрагировалась от реальности, стараясь найти отдушину в мире искусства. Лишившись личного счастья, маркграфиня надеялась отыскать в строительстве нового оперного театра свой потерянный рай, где она могла бы наслаждаться творчеством, сочиняя музыку, либретто, исполняя в постановках различные роли. Но…постепенно здоровье Вильгельмины ухудшалось, и через десять лет после открытия театра марграфини не стало. А после ее смерти театр закрыли, благодаря чему он и дожил до сегодняшних дней в полной сохранности и был объявлен ЮНЕСКО памятником Всемирного наследия.

“Шарм” февраль 2013 http://isrageo.wordpress.com/2013/03/18 ... -bayreuth/" onclick="window.open(this.href);return false;


Ответить